Знак Зевса

Отрывок из романа о жизни Александра Македонского «Царь Ойкумены*», над которым работает автор.

357 год до н. э. Македония. Царь Филипп, наконец, объявился в Пелле*, что означало одно – на днях состоится его свадьба с Олимпиадой, дочерью царя дружественного Эпира*. Невеста прибыла сюда еще два месяца назад, как оговорено брачным контрактом, но жених не спешил – он воевал во Фракии*.

Этой ночью к девушке долго не приходил сон: беспокоили мысли о предстоящей встрече с Филиппом; мысли тревожили и радовали, заставляли вздыхать и ворочаться на постели. А потом, она будто провалилась в темную бездну… Когда открыла глаза, поняла, что все-таки заснула, и тут же вспомнила, что видела странные видения, которые требовали немедленного толковании. Решила позвать нового халдея*, всезнающего толкователя снов и астролога Нектаба. Появился он при дворе недавно, но показался ей интересным: молчаливый и таинственный, мог ответить на любой вопрос. Помимо Нектаба, поделиться своей тревогой Олимпиаде было не с кем.

Вошел Нектаб, склонил голову:

– Приветствую тебя, моя госпожа.

Олимпиада, еще сомневаясь, можно ли доверить постороннему человеку откровенную тайну, помедлила, затем решительно произнесла:

– У меня был ужасный сон. Ты сможешь его объяснить, халдей?

– Для этого я здесь, моя госпожа. – Нектаб склонился перед ней еще в большем поклоне.

– Да, ужасный сон, потому что видела черное-черное небо, а с него на землю проливались сплошные потоки воды. Беспрестанно полыхали ослепительные молнии, жутко громыхал гром. Мне было очень страшно. Особенно, когда молнии ударяли в землю или дерево и дерево вспыхивало огнем. Неожиданно молния ударила в мое…, в мое…
Девушка устыдилась произнести подходящее случаю слово. Нектаб проявил настойчивость:

– Не стесняйся, моя госпожа, говори, как есть. Я должен знать всю твою историю.
Олимпиада, пересилив смущение, повторила:

– Одна молния сорвалась с неба и неожиданно ударила в мое… чрево! Я даже почувствовала, как низ живота сразу охватил нестерпимый жар… Потом появилась боль, от которой проснулась… Но жар и боль продолжали ощущаться уже не во сне. И я заметила, что не владею, ни руками, ни ногами. Через время все прошло. – девушка с надеждой посмотрела на Нектаба. – Что скажешь, халдей?

Нектаб некоторое время молчал, его темное морщинистое лицо не выражало чувств, ни удивления, ни сомнений. Затем достал из-за пазухи небольшую дощечку эбенового* дерева с выложенными на ней знаками из слоновой кости, золота и серебра; на дощечке выделялись круги со значениями небесных светил: дневного – Солнца, и ночного – Луны. Вынул еще кожаный мешочек, а оттуда – фигурки двенадцати зверей, к ним – семь блестящих камней, похоже, драгоценных. Выложив на таинственную дощечку, стал всматриваться в знаки, выискивая только ему ведомое, шептал неизвестные простому разуму слова. Олимпиада заметила, что лицо халдея посерело от внутреннего усердия, оно показалось ей даже жутким, глаза его налились кровью, закатились под седые всколоченные брови. Она услышала странный низкий голос, будто бы идущий из утробы:

О могучее Солнце, ты внутренний огонь тел, огонь природы!

Ты творец Жизни, тепла и возгорания, причина всего рожденного, потому что без тебя не было бы движения, существования и формы!

Ты необъятное, неделимое вечное и вездесущее!

Ты потребность в свете, потому что ничего нет более страшного, чем твое отсутствие!

Ты само бессмертие, потому что восстаешь с каждым восходом, умирая каждую ночь!

Ты проходишь через двенадцать небесных домов, оставаясь в каждом тридцать дней!

Я прошу тебя – дай мне объяснение сну!

Халдей разом затрясся телом, бледные губы посинели, в уголках появилась желтоватая пена, вместо глаз уже виднелись одни белки. Девушке стало жутко, она сжалась в комок, но желание узнать тайну пересиливало страх. К тому же Нектаб вскоре просветлел лицом, глубокие морщины на лице и на лбу разгладились. Он стих, но вид его все равно был изможденный, словно вернулся из дальнего и трудного путешествия…

– О, моя госпожа, – раздался покойный мягкий голос халдея, – прежде скажи год, день и час,
когда ты родилась, – услышав ответ, Нектаб принялся что-то вычислять, шевеля тощими губами, переставлять свои яркие камешки внутри кругов на эбеновой доске. Наконец, произнес:

– Я узнал, какой знак дает тебе Небо через сон твой. Если позволишь, моя госпожа, я скажу.
Олимпиада в нетерпении замахала руками:

– Говори, говори, халдей!

– Тогда слушай, моя госпожа. Мой бог Амон-Ра, по-вашему, Зевс, дает знать, что он выбрал тебя из достойнейших земных женщин. Бог посетит тебя в ночь твоей свадьбы. Амон-Ра-Зевс – источник всех богатств на свете, самый могущественный из всех богов, но он иногда выбирает женщину, от которой у него рождается сын. Сына своего божественного Амон-Ра одаривает выдающимися способностями, отличными от возможностей простых смертных, чтобы он царствовал над народами, прославляя имя отца своего, бога Амона-Ра-Зевса.

Девушке показалось, что земля качнулась, она едва не потеряла сознание. Будто издали доносился голос Нектаба:

– Так и будет, моя госпожа: ты понесешь сына от бога, такова его воля! Ваш сын станет бесстрашным героем с орлиным взором, огненной душой и храбрым сердцем льва. В искусстве войны он превзойдет мужа твоего Филиппа, хотя македонский царь – неустрашимый воин. Ваш сын пройдет с войском до крайних границ земли, покорит Ойкумену, и все народы признают в нем своего царя. Люди будущих поколений узнают о нем по легендам, будут всегда удивляться его героическим подвигам. Такого, как он, никогда больше не произведет на свет ни одна земная женщина.

– Халдей, твои слова вносят смятение в мою неискушенную душу, – со стоном произнесла девушка. – Как можно верить тебе, если в ночь свадьбы я возлягу с супругом моим Филиппом?

– Я не смею опровергать сомнения твои, госпожа. Можешь не верить. Но я обязан говорить то, что велит мой бог Амон-Ра. Я его посланник. Он направил меня к тебе, и вот я здесь, чтобы быть рядом, помогать в родах и в воспитании сына твоего от нашего бога.

– Но разве Филипп, муж мой законный, откажется от прав своих в первую ночь? А если сын мой будет зачат не от супружеского семени, разве он признает его сыном своим, назначит наследником престола? И если сын родится не похожим на него, не разлюбит ли он меня после того, как узнает правду?

Нектаб был непоколебимым в своей истине:

– О, моя госпожа! Если богам угодно, никто без нужды не узнает неположенного ему, как не помешает исполнить его желание! Перед свадьбой я приготовлю травяной отвар: подашь Филиппу перед тем, как он возляжет на ваше ложе. Отвар безвреден для здоровья. Дальше – ожидай появление твоего божественного супруга. Он будет в обличье, не страшном и приемлемом для тебя, так как увидеть бога в его подлинном виде никто не может без риска для жизни. Вспомни Семелу*, возлюбленную Зевса! А когда сын ваш родится, Филипп признает его родным сыном и объявит своим наследником. Так желает бог Амон-Ра-Зевс.
Девушка продолжала терзаться в сомнениях:

– Твои речи разрывают мое неискушенное сердце на части, халдей, я не знаю, как быть! Мне трудно отличить правду от выдумки. Но если все так произойдет, о чем ты говоришь, я буду считать тебя великим халдеем.

– Моя госпожа, успокойся, умоляю тебя, прогони сомнения. Пусть все исполнится! А про наш разговор никому не рассказывай, даже няне своей Артемисии и, тем более, Филиппу. Я тоже сохраню твою тайну. Теперь позволь покинуть тебя.
Нектаб с почтением поклонился девушке и вышел. В комнату чуть ли не влетела старая Артемисия, растревоженная присутствием у ее воспитанницы ненавистного ей халдея. Няня обеспокоено заглянула в глаза девушки, пытаясь выяснить, о чем был слишком долгий разговор. Девушка молчала, хотя оставалась в полном смятении и порывалась хоть чем-нибудь поделиться с единственно близким человеком. Удержалась. Няня поняла бесполезность своих усилий, наконец, с расспросами отстала и быстро привела Олимпиаду к хорошему настроению: мысли обрели здравый смысл, вернулись в привычное русло – к предстоящей свадьбе и большим надеждам на счастливую семейную жизнь. Внутри же таинственной девичьей души осталось: «Как знать, может, и правда, все так и произойдет?»…

---

Примечания:
Ойкумена – по представлению греков, земля населенная людьми.
Пелла – столица Древней Македонии.
Олимпиада – дочь эпирского царя.
Эпир – эллинистич. гос-во на Сев. Балканского п-ва.
Фракия – историч. область на Ю.-В. Балкан, где проживали варварские племена, на границе с Македонией.
Халдей – представитель ближневосточн. тайных учений, доставшихся от арамейских племен, основателей Др. Вавилона.
Эбеновое дерево произрастает в Африке, ценная порода черного цвета, тяжелее воды.
Семела – дочь фиванского царя, мать бога Диониса. Зевс посещал ее в обличье человека, а она пожелала увидеть его подлинный вид. Связанный обещанием исполнить любое ее желание, Зевс появился среди молний и грома, испепелил и Семелу, и дворец, и все живое, что в нем было.